ПРОЗА ЕВГЕНИЯ БУНТОВА
Евгений БУНТОВ
Степная легенда
Бесконечна и просторна степь, как само небо. Изумрудными волнами колышутся травы под тёплым весенним ветром, разливаясь до самого горизонта. И как в небе гром, случается здесь, что загудит земля, как огромный барабан – то мчит табун лошадей! Солнечные блики играют на мускулистых боках, бьются, развиваются на ветру гривы и хвосты.
Не ведает степь ничего, что могло бы сравниться с этими cуществами в их красоте, выносливости и полезности для людей, давно населивших эти края.
Никто уже не вспомнит точно, откуда появились здесь гузаки – суровый и мужественный, некогда кочевой народ, с задумчивыми и протяжными песнями, с простыми и искренними молитвами.
Давно считают гузаки эту землю своей, и не щадя живота, защищают её от непрошеных иноземцев, не страшась выходить в одиночку даже против дюжины – такой уж непокорный богатырский дух обитает в их отважных сердцах.
Не просто найти равных им в воинском искусстве: стрельбе, сабельной схватке, верховой езде, потому что больше всего на свете дорожат гузаки своей вольной судьбой, своей свободой.
На смену старым боевым лошадям в табуне подрастает молодняк, а в семьях растут мальчишки-гузачата – они выбирают жеребят по душе, чтобы с ранних лет готовить себе помощника для грядущих ратных дел.
Так было когда-то и с жеребцом по прозвищу Гривна. Уже двенадцать лет топчет он степной простор, тысячи вёрст отпечатал своими копытами и много чего отведал на своём лошадином веку: знавал голод и холод, был мечен копьями и саблями вражьими, неприятельской пулей и стрелой. Не умел он жалеть себя и всегда из любого пекла выходил живым, вынося на себе воина – своего первейшего и бессменного товарища гузака. Так было всегда. И для человека не существовало более надёжного и верного товарища, чем конь.
Пришёл день, когда с далёких чёрных гор, точно волчья стая, налетела бешеная басурманская ватага: чинить разбой, жечь жилища, уводить в полон женщин и детей, безжалостно опустошая степь. И настал час решающей битвы. Ураганной лавой врезалась в неприятельскую орду конница гузаков. Как вода в котле, заклокотала, закипела беспощадная сеча, страшнее которой давно не видывал свет.
Гремели выстрелы, сотнями молний блистали сабли, пронзительным звоном раскалывая сухой воздух; конское ржание и человеческие крики – всё смешалось в одну страшную музыку. Степь стонала от рассвета до заката.
Уставшее солнце уже валилось за горизонт, таяли силы и тех и других. И хотя врагов было больше, гузаки всё же теснили неприятеля.
Близок был победный час, когда вдруг почувствовал Гривна, что легко ему стало – нет на нём седока! Вражья пуля угодила прямиком в отчаянное сердце хозяина. Выпустил он поводья, рухнув из стремян наземь бездыханным. Но не успел опомниться конь, как кто-то решительно и грузно вскочил в его седло. Гривна сразу почуял, что это чужак! Он попытался сбросить его, закружил, вскидывался на дыбы но опытный и сильный наездник удержался в седле – обжигая бока, пустил коня в галоп, уходя от места схватки. Двое гузаков пустились преследовать неприятеля. Их пули пронеслись совсем рядом, в чутких ушах Гривны тяжёлое дыхание врага разорвалось их пчелиным пением, но выстрелы не достигли цели. Конь силился замедлить бег, подставить свой бок под пулю, но это было выше лошадиных сил – удача была на стороне чужака. Он гнал коня всё дальше и дальше.
Прошло немало времени. Далеко ушёл конь от родных ковылей, от того места, где в кровавом диком поле остался лежать его сражённый друг. Стихли звуки погони. Гривна дрожал всем своим взмыленным телом, понимая, что впервые подвёл своего хозяина, что благодаря ему недруг спасся! А тот перевёл коня на рысцу, пускаясь по едва заметной тропке вверх, вдоль обрывистого края горного ущелья.
Сердце Гривны билось так, что скалы, затаившись, тревожно прислушивались к нему. Сплёвывая пену, конь шарил своими большими мокрыми глазами вокруг. Он узнавал эти места, много лет назад гузаки сражались здесь, и его тогда ещё молодой хозяин тоже был среди них. Это был их первый бой. Вспомнил Гривна и то опасное место, где он чудом не сорвался в жуткую пропасть с каменистого склона.
Скрипучий голос чужака что-то забормотал над самым ухом. И когда его рука одобрительно похлопала Гривну по хребту, конь бешено заржал, с невероятным усилием рванув в сторону, будто намереваясь взлететь, неистово толкнулся от земли, вместе с врагом устремляясь в каменную бездну.
Горное эхо подхватило, перемешало и рассыпало по скалам конский и человеческий крик.
Много пролилось дождей с той поры, много погасло в небе звёзд. Рассеяла жизнь по всему свету потомков славного племени гузаков. Но по-прежнему хранит степь своё величье и приволье.
Иногда перед взором путника встают здесь таинственные холмы-курганы. В их глубине вечным сном покоятся доблестные витязи-гузаки, сражённые в битвах и захороненные по древнему воинскому обычаю.
Тишина. Лишь ветер шепчет в ковылях. А сверху льётся птичья трель. Поднимешь голову и увидишь – там, в небе над курганами маленькие жизнерадостные пташки пробуют свои голоса. Это души погибших боевых коней, превратившись в жаворонков, так и не покинули своих хозяев, вознесясь над степью, чтобы песнями напоминать о прошлых богатырских подвигах древнего и отважного народа.
Прислушайся к самому звонкому жаворонку… Узнаёшь? Это гордый конь Гривна. Его бессмертная душа навечно стала частью этого степного раздолья.
|